Духовная Семинария появилась в Могилеве в один из самых тяжелых периодов в истории Белоруссии. Православная Церковь была подобна овце среди волков, стараясь выжить и устоять. С одной стороны, католики проводили дело латинизации любыми доступными для них мерами, с другой—униаты клеветали и притесняли православных, как только могли, а с третьей—православное священство пришло в «крайнее запустение», о чем неоднократно докладывалось Православными Архиереями в Святейший Синод. Благодаря непосильным трудам и неистощимой энергии Святителя Георгия (Конисского), в Могилеве открывается Духовная Семинария, освящающая светом православного учения всю Белорусскую епархию.
Правда, была и более ранняя попытка, предпринятая Преосвященным Иеронимом (Волчанским) в 1752 году—открыть Семинарию в епархии для обучения священнических детей, однако она не привела к желаемым результатам. Удалось открыть лишь частную школу при Архиерейском доме, хотя она и имела в то время все классы, как о том пишет священник Феодор Жудро. С приходом на Могилевскую кафедру Святителя Георгия ситуация изменилась. Он, видя плачевное состояние православных людей в Белорусской епархии, приложил максимум усилий на организацию школы. Несмотря на то, что ему постоянно мешали зорко следившие за его деятельностью католики и униаты, Святитель все же открыл Духовную Семинарию в 1757 году и добился официального признания ее со стороны Русского правительства. В 1758 году Императрица Елизавета Петровна постановила ежегодно выделять на Могилевскую Семинарию по 400 рублей. Из разных источников видно, что программа Могилевской школы ничем не отличалась от программ других Семинарий того времени, так как в ней были те же классы—синтаксиса, инфима, риторики, философии и богословия.
Свт. Георгию пришлось встретить на пути основания школы немалые препятствия. С одной стороны, противление католиков и униатов, с другой—полное недопонимание православного духовенства, не желавшего отдавать своих детей в Семинарию. Преосвященному Георгию пришлось то уговорами, то в приказном порядке заставлять священников отдавать детей в школу. Священнослужители, чьи дети обучались в Семинарии, поощрялись: переводились с худших приходов на лучшие; если у воспитанника умирал отец-священник, то приход оставался за сиротой, а на время его учебы туда назначался викарий с обязательством оплаты за учебу данного студента. Выпускники Семинарии пользовались разными льготами по службе. Постепенно клирики и миряне Белорусской епархии поняли значение и необходимость обучения детей, и иметь на приходе священника с духовным образованием стало считаться престижным.
Однако не прекращались нападки со стороны латинян, в планы которых никак не входило просвещение православного священства и народа. Ссылаясь на привилей 1633 года короля Речи Посполитой Владислава IV, в котором разрешалось строительство Семинарии в Могилеве, подтвержденный позже в 1650 году Яном Казимиром, Святитель Георгий добился в 1768 году от короля Станислава Августа разрешения на устройство Семинарии при церкви Святителя Николая. После первого раздела Речи Посполитой и присоединения Могилевской епархии к России для Семинарии настали спокойные времена.
Владыка Георгий всю свою Архипастырскую жизнь посвятил Семинарии. Он вникал буквально во все вопросы школы. Приглашал преподавателей из Киева, составлял программы, печатал учебники, назначал жалование учителям, распределял курсы обучения, ставил во главе Семинарии опытных руководителей. О заботах преосвященного о школе свидетельствует тот факт, что в 1788 году он пожертвовал на Семинарскую библиотеку около 100 книг. Преподавание предметов проходило не в виде сухих лекций, а носило собеседовательный и к тому же нравственно-воспитательный характер. Кроме классных занятий, для развития и воспитания религиозно-нравственных и художественных вкусов, по методу Киевской Духовной Академии, силами семинаристов ставились священные трагедии, комедийные действия и драмы; церковные проповеди сменялись диспутами и заканчивались пением. Однако, несмотря на все старания преосвященного Георгия, Могилевская Семинария долгое время оставалась неблагоустроенной, о чем писал сам владыка в 1793 году. Вследствие кончины он не успел довести дело устроения Семинарии до конца. 13 февраля 1795 года, во вторник первой недели Великого поста, в 11-м часу утра Святитель Георгий скончался и был похоронен в Спасском соборе города Могилева. Православной Церковью Святитель Георгий причислен к лику святых, память его празднуется 6 августа.
С приходом на кафедру 31 января 1798 года епископа Анастасия (Братановского) жизнь Семинарии, по свидетельству его друга Н.Н. Бантыш-Каменского, приобрела «новый вид». О самом епископе Анастасии писал историк Могилевской Семинарии М.А. Лобов, изображая его не менее деятельным, умным и энергичным, чем Святитель Георгий. Так как Преосвященный Анастасий в своих заботах о благоустройстве Могилевской Семинарии много сделал пользы для нее, его можно сравнить с основателем данной школы. По утверждению церковного историка Платона Горючко, владыка преобразовал Могилевскую Семинарию из получастной архиерейской школы в солидное учебное заведение со своей администрацией, канцелярией, экономией, с полным курсом обучения, правоспособными учителями, достойным числом учеников, со сравнительно просторными помещениями и т.д. Говоря о росте и укреплении Могилевской Семинарии, необходимо отметить, что ближайшими помощниками Архипастырей в этом деле были префекты Семинарии. Первым префектом был иеромонах Виктор (Садковский), что видно из подписи на одном из документов от 17 января 1774 г., где он подписывается как «кафедральный наместник и Семинарии префект». Понимая, что для такой школы необходима сильная административная группа, владыка Анастасий 1 марта 1798 года назначил нового начальника Семинарии—игумена Иоасафа—со званием «ректора». При этом была сохранена должность «префекта», а также введена новая должность—«суперинтенданта». Таким образом, образовалось семинарское правление, утвержденное Владыкой в тот же день—1 марта 1798 года. Членами правления Семинарии были: ректор, префект и один или двое из учителей, преимущественно занимавших должности суперинтенданта и комиссара. Круг дел правления определялся жизнью школы: забота о зданиях Семинарии, избрание учителей и других должностных лиц, руководство учебным процессом, попечение об учениках и др. Данная реформа имела для Семинарии огромное значение. Она получила статус серьезного учебного заведения с внушительной администрацией. Теперь правление Семинарии позволяло себе даже делать предписания другим епархиальным учреждениям.
Ограниченность Семинарского бюджета заставляла принимать Владыку меры к увеличению средств и сокращению расходов. Хотя Семинария сама нуждалась в расширении помещений, она сдавала некоторые помещения внаем: в 1804 году был заарендован погреб под домом Преосвященного Анастасия за 3 руб. в месяц; в апреле того же года отдан на 5 лет в аренду еврею Берке Мордуховичу погреб под каменным домом напротив классов, в 1801 году был продан деревянный флигель за 80 руб., а также хранившиеся в Спасо-Преображенском соборе раскольнические книги на сумму 371 руб. 60 коп. В 1802 году произошло облегчение Семинарского бюджета за счет увольнения отстающих учеников и сокращения стипендий. Особое внимание владыка обращал на пение. Он подыскивал знающих регентов, увеличивал состав певчих, а также поручил их попечению семинарского правления. В 1799 году в Могилевской Семинарии была основана профессиональная капелла, пользовавшаяся популярностью на территории Белоруссии.
В 1889 году Могилевская Духовная Семинария стала центром празднования 50-летия возвращения униатов Западного края в Православие.
Хотя по всем статистическим данным 1888-1889 учебного года в отношении церковного образования Могилевская епархия уступала лишь Киевской епархии, однако не все в ней было благополучно. Свидетельством этому является тот факт, что в 1893 году в Могилевской Семинарии, а также Смоленской, Московской, Черниговской, вспыхнуло волнение студенчества. Причиной беспорядка в вышеназванных школах, судя по письму одного из чиновников обер-прокуратуры, явилась бестактность инспекции и малоопытность ректоров. Чиновник отмечал: «Наши помощники инспектора—именно полиция, а не воспитатели». И это—существенное замечание, так как ректорат и инспекция постоянно менялись, и между ними и учащимися, естественно, не успевали установиться доверительные отношения. События 1893 года показали, что укрепившаяся в Семинарии система воспитания не отвечала педагогическим заданиям того времени и была неспособна подготовить молодежь, захваченную влиянием эпохи, к священническому служению. Требовались серьезные реформы и изменения в деле воспитания студентов. Однако революция 1905-1907 гг. внесла еще больше беспорядка и смятения в учебный процесс. Приемными экзаменационными комиссиями духовных школ все чаще отмечалась слабая подготовка выпускников по всем предметам. По выводу одной из комиссий, семинарское образование заключалось лишь в механическом заучивании содержания учебников и, вместе с тем, многие семинаристы, имевшие хорошие аттестаты, предпочитали Духовным Академиям университеты или государственную службу. По этой причине епархии ощущали постоянную нехватку священнослужителей. Для поправки дел в Могилевской Семинарии были назначены новый инспектор и его помощники. Кроме того, в Семинарии открылись богословские курсы для лиц, желавших принять сан священника, но не имеющих соответствующего образования.
По статистике 1912-1913 учебного года, в Могилевской Духовной Семинарии обучалось 205 человек и 9 вольнослушателей богословских предметов в 5-6 классах, из которых 147 воспитанников были дети священно- и церковнослужителей.
Благодаря стараниям владыки Константина (Булычева), в Могилевской Семинарии, несмотря на неблагоприятные условия военного времени, смуты и материальные проблемы, удалось сохранить прежний преподавательский состав вплоть до 1917 года, что не позволило внести окончательный развал в учебный процесс духовных школ. К этому времени удалось повысить уровень учебной подготовки студентов. В 1916 году (22-25 апреля) экзаменационной комиссией Семинарии во главе с преосвященным Константином были отмечены хорошие знания и отличные ответы учащихся. Но новый 1917 год оказался переломным во всей истории нашей страны.
Революция 1917 года явилась катастрофой для духовного образования Российской империи. По духовным школам был нанесен удар уже на самом раннем этапе борьбы нового правительства с Церковью. 24 декабря 1917 года выдан декрет о передаче всех церковных школ в Комиссариат просвещения, т.е. лишение Церкви всех учебных заведений—Академий, Семинарий, училищ и всего связанного с ними имущества. Далее последовал ряд постановлений и декретов, связанных с церковным образованием. В январе 1918 года были опубликованы тезисы Декрета об отделении Церкви от государства и школы от Церкви, который стал известным под названием «Декрета от 20 января 1918 года». Этим декретом запрещалось преподавание религиозных вероучений во всех государственно-общественных и частных учебных заведениях. 19 апреля 1918 года советской печатью было сообщено об открытии специальной «ликвидационной» комиссии при наркоме юстиции для проведения в жизнь Декрета от 20 января. Чуть позже появились постановления: об изъятии всех священных изображений из школьных изданий…, о запрещении преподавания Закона Божьего…, об отнятии всех духовно-учебных заведений и др. В завершение всего, как бы подчеркивая окончательный разрыв между государством и Церковью, выходит постановление наркома юстиции от 30 августа 1918 года о порядке проведения в жизнь Декрета от 20 января того же года. Оно послужило основанием для закрытия в Могилевской епархии Духовной Семинарии и других церковных учебных заведений.
В разные годы история Могилевской Духовной Семинарии, от создания до ее закрытия, пересекалась с судьбами многих известных людей: Святителя Георгия (Конисского)—известного религиозного деятеля и философа; Святителя Мелетия (Леонтовича), архиепископа Харьковского; архиепископа Астраханского Митрофана (Краснопольского); протоиерея Иоанна Григоровича—историка и «отца белорусской археографии»; священника Феодора Жудро и Платона Горючко—преподавателей Могилевской Семинарии, запечатлевших историю школы в разные периоды ее становления; Носовича И.И.—этнографа, фольклориста, «отца белорусской лексикографии» и др.
Заведующий Регентской Школой,
студент III курса Мин ДА,
иеромонах Павел (Тимофеенков)