За покупками на покровскую ярмарку

С незапамятных времен каждый город или посад служили для своих окрестностей рынком, где в определенные дни недели или даже более длительное время – раз или два в году,  крестьяне и даже жители соседних больших и малых городов собирались у стен крупного торгового и ремесленного центра, чтобы, продав свои товары, купить качественные и недорогие изделия на все случаи жизни. Если ремесленники такого центра создавали конкурентоспособные образцы, то сведения о нем пересекали границы, а время торговли по дням и неделям закреплялось на долгие десятилетия или даже столетия. Так в Европе появились ярмарки. Это слово пришло к нам из Германии и означало ежегодный периодически организуемый рынок товаров. Право организовать такой рынок в средневековье имелось и у жителей Могилева. В 1577 году Могилев из рук короля Стефана Батория получил Магдебургское право. В жалованной королевской грамоте есть и такие строки: «Недельные торги, водлуг давного постановеня продков нашых, в том месте суть постановлены: ведьже и мы, хотечи того места нашого мещаном и обывателем гонешую ласку оказати, и пожитки их розмнажати и кондицию их, яко се выше поменило, лепшую оказати, постановили есмо в том два ярмарки годовые, то есть на свято Святого Илия, а други на свято Святого Стефана; а недельны торг у пятницу на кажды день постановили есмо и постановляем, даючы моц и власть помененые ярмарки годовые и торги, тым людем часов описываемых мети и отправовати».

Между  тем в XVI–XVII веках ярмарочная торговля в Могилеве не заладилась. Не то, чтобы ее не было вообще – так, таможенная книга города за 1612 г. свидетельствует, что в нем побывали купцы из Витебска, Велижа, Полоцка, Мстиславля, Минска, Быхова, Глуска, Копыси. Но могилевские торговые люди предпочитали возить свои товары на другие ярмарки Центральной и Восточной Европы, и особенно в прибалтийские Гданьск, Кенигсберг и Ригу, где был гарантирован сбыт. На это имелись свои причины. В ярмарочные дни переставали действовать все внутригородские постановления и регламентации, феодальные ограничения теряли силу, что задевало позиции самого могилевского купечества. Да и сам город терял часть доходов от торговли. Кроме того, война России и Речи Посполитой 1654–1667 гг., Северная война 1700–1721 гг., война России и Франции 1812 г. не только подрывали городское хозяйство, но и, случалось, превращали Могилев в сплошное пепелище.

После пожара 1708 г. город вернулся в свои прежние границы только к исходу 20-х гг. XIX в. С этой даты положение дел постепенно стало меняться. Что бы ни говорили и как бы ни называли Российскую империю доморощенные националисты, но именно в годы пребывания в имперских пределах Могилев обрел устойчивый административный статус и единственный раз в своей истории целое столетие не видел на городских улицах иноземных захватчиков. Тогда-то постепенно и начала возрождаться ярмарочная торговля. Возрождалась она медленно и тяжело. Если мы откроем «Обозрение губернского города Могилева, составленное в 1843 г. по поручению Министерства внутренних дел К.С. Веселовским», то сможем в полной мере оценить заключения известного экономиста и статистика того времени: «Большой примитивностью  отличается и торговля. Ярмарки в Могилеве были заведены только в 1842 г., их было две, и по недавнему учреждению съезд на них незначительный». Скромными по своим размерам были и собиравшиеся три раза в неделю базары, на которые из ближайших деревень и местечек съезжались крестьяне и мещане с кустарными изделиями, съестными припасами, дровяным и строевым лесом.

Со 2-й половины XIX века, особенно в пореформенный период, количество ярмарок возрастает. В Могилевской губернии в 1832 году состоялось 47 ярмарок, в 1863 году – 73, а в 1894 году – уже 246. «Кроме Васильевской и Воздвиженской ярмарок в Гомеле и Крещенской в местечке Любавичи, – найдем мы в «Опыте описания Могилевской губернии», – и отчасти Троицкой ярмарки в Гомеле же и Успенской в местечке Хославичи, на которые привозятся много шерстяных, бумажных, льняных, шелковых и других мануфактурных, а также бакалейных и галантерейных товаров, все остальные ярмарки имеют характер базарных. Они служат местом сбыта произведений сельской издельной промышленности, льна, пеньки, разного рода хлеба, лошадей, скота, хозяйственных орудий, словом,  всего, что можно найти почти на каждом базаре и что требуется для удовлетворения нужд сельского населения. Поэтому и торговые обороты этих ярмарок… очень незначительны. Хотя торговля лошадьми производится почти на всех ярмарках и торжках, но в более широких размерах она бывает на ярмарках в Гомеле, Шклове и Чаусах…» И далее, уже как народная традиция: «1 (14) октября. Покров. В этот день девушки и женщины, уже свободные от полевых работ, идут в церковь и в гости друг к другу, в особенности в те селения, где храмовый праздник и бывает «кирмаш» (малая ярмарка).

То, что такие ярмарки совершались на праздник Покрова Пресвятой Богородицы, заключало в себе глубокий смысл. На селе и в городе, у крестьян и у мещан это было время массовых бракосочетаний, а значит повышенного спроса на наряды и подарки. «Придет Покров — девке голову покроет», — говорили в народе.

«Порядок сватанья следующий, — писал этнограф И.Рубановский. — Избирается говорун, кто-либо из опытных сватов — один или два человека, берут с собою бутылку водки и отправляются в дом к невесте (иногда берут с собою и жениха). Вошедши в избу, здороваются и приговаривают различные побасенки. Например: «Мы купцы заморские, ищем товару не лежачего, а ходячего, коли у вас есть, покажите лицом, а мы похвастаем своим торговцем». Или: «Бежала лисичка-сестричка, да в ваш двор, а мы за нею и двери на запор, поискать, поглядеть ее зашли и горелочки принесли». Бутылка водки ставится при этом на стол. «Пожалуйте аршинник – товар померять» — т.е. рюмку. Хозяин или хозяйка отговариваются, что у них «ни чого немаш». Но сват отправляется, ищет девку и, отыскавши, тащит на сцену. «Во товар хорош и нам пригож». Затем сват подносит девке водку и уговаривает выпить. Та первоначально отговаривается, но если подготовлена матерью и согласна идти за парня, то пьет водку. После чего она удаляется, а старики договариваются о дне свадьбы, о приданом, «якое ёсть» и о прочих «к вяселлю» принадлежностях. Возвратившись в дом жениха, сваты с радостью извещают, что «попили горелку», т.е. дело улажено». Покров закреплял с очень давних времен еще одну важную примету, по которой выстраивался дальнейший ход действий крестьянской и мещанской семьи. «Каков Покров — такова и зима», — говорили в народе, а это значило дополнительные расходы и приготовления к холодам, или наоборот — экономию средств, если зима ожидалась не такой холодной.

Ярмарка вносила разнообразие в размеренную повседневность губернского прошлого нашего края. Ведь для рядового обывателя помимо рынка она служила еще и выставкой образцов качественных изделий. На ярмарке оборачивались крупные партии товара и оттачивались нюансы оптовой продажи. Наконец, здесь просто общались за кружкой пива и обсуждали последние известия о том, что у императора Николая наконец родился наследник или почему турка победили, а с японцем не сладили, или же чем лучше добираться из Могилева в Киев — привычным пароходом или по недавно открытой железной дороге. На ярмарке завязывались знакомства и заключались торговые обязательства, в праздной толпе шныряли мелкие воришки, и зеваки теряли кошельки, оборотистые еврейские купцы пускали в ход свои красноречивые доводы, чтобы продававший согласился сбавить цену, а респектабельные городовые следили за порядком.

И сегодня, возвращаясь к преимуществам ярмарочной торговли и с экономической, и с бытовой точек зрения, мы начинаем понимать, что по многим показателям она выгоднее базарной. Во всяком случае, если традиция осенних ярмарок в Могилеве будет продолжена, то о них его жители скажут еще много теплых слов.